Вот, ведь, как бывает — мы далеко не всегда знаем все исторические нюансы жизни общества нашего государства, которые формировали сознание наших бабушек 90 лет назад. Что было за время, середина двадцатых годов? Это был период эдакого идеологического межсезонья, когда настоящая советская культура еще создана не была в том виде, чтобы входить через чувства людей, через подсознание, а старая уже была отвергнута, но некоторые присущие ей тренды активно эксплуатировались в литературе.
Если взять обычный советский журнал для женщин середины двадцатых годов, то, прежде всего в глаза бросается обилие рекламы , причем, не рекламы кирзовых сапог, а вещей достаточно дорогих — к примеру, рекламируется «ломбард швейцарских часов». Все, что люди знали в то время о швейцарских часах, что они сами позолоченные и носят их на золотых цепочках. О том, что в Швейцарии производят самые точные хронометры, простые пролетарии не знали. Но звучало убедительно и маняще — «швейцарские часы».
Помимо рекламы, всевозможных бытовых, хозяйственных и немного идеологических материалов в нем непременно публиковались рассказы о любви. Любовь — это вечный тренд для привлечения читателей, особенно, если любовь трагическая или запретная. Примечательный момент — это была часто достаточно примитивная бульварная литература с банальным сюжетом, но девушки рыдали.
Если рассказ писала женщина, она, естественно писала о любви трагической с почти летальным исходом, как это произошло в рассказе Нины Федоровой «ИГОЛКИ». Сюжет прост — юная девушка Лиза, служащая конторы Текстильного треста, сама из простой семьи, ощущала в себе артистический талант, прихорашивалась часто у зеркала, любила наизусть вслух читать монологи героин романов. Лиза мечтала поступить служить в театр, а если повезет, то и сниматься в кино.
Во время одной из прогулок, в парке к девушке подошел солидный мужчина в дорогом пальто, он представился режиссером и пригласил Лизу сниматься в его кинокартине. На самом деле, как оказалось, фильм снимал какой-то неприятный иностранец, на которого этот советский режиссер работал. Оператора звали Грэм — и вот с ним-то и началась любовь советской девушки. Процесс любви в рассказе пропущен, и непонятно, почему в один несчастный день Лиза решила проглотить пачку иголок (видимо, Грэм уехал навсегда из городка снимать свои киношедевры в других уголках планеты). В итоге девушку с большим другом спасли советские врачи в больнице. Печально, но для советских девушек времен НЭП вполне было поучительным, полагаю.
Второй рассказ более психологичен, не менее драматичен, но без смертей обошлось. Оно и понятно — его сочинял мужчина. Но об этом я расскажу вам во второй части этой темы.