Сысоев пришёл с коньяком. Давай, говорит, за мой день рождения.
Пошёл ты, говорю, в жопу, Сысоев, со своим коньяком. Я тебя в романтическое путешествие зову — На Сокол, За Деньгами.
Сысоева долго уговаривать не пришлось. На Сокол, говорит, так на Сокол. Я и сам, мол, туда собирался.
И мы поехали.
Мы ехали на метро, очень долго. Вернее, это казалось, что долго ехали, потому что больше стояли.
Вместе с нами стояли и сидели ещё многие — поезд остановился как раз между Белорусской и Динамо. Сначала все сидели и улыбались, минут через 20 как-то уже сникли, но паника была незначительной. Только в соседнем вагоне бегал какой-то незадачливый пассажир, выглядевший так, будто он тоже торопится На Сокол За Деньгами. Бегал и орал. Когда он орал громко, все морщились, а когда стал поскуливать — заулыбались.
Потом дверь между вагонами распахнулась, и прошёл Машинист. Его все сразу узнали, потому что в руках у него был специальный рогатый ключ.
Одна бабушка выкрикнула Машинисту вдогонку что-то обидное, но на неё сразу запшикали, что, мол, Машинисту и так сейчас нелегко, а если его обидеть, то можно всю оставшуюся жизнь провести в тоннеле между Белорусской и Динамо. А может, и более.
Потом из Громкой Связи немного поругались, и поезд тронулся.
В ОБРАТНУЮ СТОРОНУ.
На Белорусской нас встречали толпы участников Романтического Путешествия. Они стояли с поднятыми руками и радостно кричали: «Троллейбус! Ё!» Хотя никакого троллейбуса не было: ни Ё, ни 70-го.
Через каких-то полчаса мы с Сысоевым поймали классную «Волгу» и поехали по Ленинградке. Нам махали руками и кричали что-то приличествующее моменту.
Но это уже было неважно, потому что показался Сокол, и мы были совсем близки к Нашим Деньгам…