Предыдущий материал читайте здесь.
Срочников в нашем отделении можно было разделить на три категории: наркоманы, несостоявшиеся самоубийцы и «косари», спохватившиеся слишком поздно, то есть решившие «косить под дурака» не ДО армии, как все нормальные люди, а ВО ВРЕМЯ.
Последние, кстати, «доставали» окружающих больше всего, поскольку свои представления о поведении сумасшедших сформировали на основе просмотра плохих комедий. Их часто наказывали, вкалывая «дисциплинарное» лекарство — сульфазин, в просторечии — «сульфу». Во-первых, ОЧЕНЬ болезненный укол, во-вторых, после него температура под сорок градусов подскакивает.
Кстати, подобный прием привлечения негативного внимания потребителя иногда используют недобросовестные рекламщики (примитивные слоганы пошлого содержания на билбордах, заведомо «идиотские» гримасничающие физиономии людей на фото). Не случайно, что в цивилизованных странах использование подобных приемов жестко контролируется специалистами по деструктивным методам информирования. В России тоже ввели ограничения несколько лет назад, и теперь наружная реклама изготовление которой находится под контролем общественного совета по этике, выглядит цивилизованно и пристойно, нет необходимости детям глаза рукой закрывать, когда мимо проезжаешь.
А вот профессиональные военные там не просто так лежали. Их там ЗАЛЕЧИВАЛИ, превращали из вполне нормальных людей в апатичных идиотов. Поймите правильно: я не собираюсь обличать сейчас «антигуманную систему тоталитарной психиатрии». Более того, у меня нет ни доказательств, ни даже необходимой теоретической подготовки. Я просто расскажу то, что видел своими глазами и слышал своими ушами.
В одной палате со мной жил прапорщик, работавший до больницы в системе правительственной связи. Работа его заключалась в чем-то таком секретном (то ли прослушка, то ли коммутация абонентов), что фамилии и чины своих «клиентов» знать никому не полагалось. Всё на уровне «абонент №24», «абонент №7» и т. п. И вдруг каким-то образом происходит утечка информации, и этому прапорщику случайно становится известно, что «абонент №24» — это член Политбюро такой-то, а «абонент №7» — министр такой-то… И, что самое поганое, о том, что бедному прапорюге становятся известны фамилии засекреченных абонентов, узнает его начальство.
А дальше, он рассказывал, всё просто: вначале в подъезде его дома провоцируется драка с его участием. Именно провоцируется — довольно топорно и примитивно. Затем фабрикуется медицинское заключение, свидетельствующее, что прапорщик был пьян. Затем следует диагноз: «белая горячка». И готово. Наш герой в спецотделении психушки. Я провел в «Пятнашке» около двух месяцев — стандартный срок «наблюдения» и проведения полного исследования. Забегая вперед, могу сказать, что комиссия признала меня абсолютно здоровым, и я отправился дослуживать в «родную» воинскую часть. Дело не во мне.
Когда я только прибыл в психушку, прапор о котором я рассказываю, находился там всего несколько дней. И он был абсолютно нормальным, вменяемым, адекватным человеком! Он мне, собственно, и рассказал свою историю. Спокойно рассказал, без деланья «круглых глаз», зловещего шепота и истерик. А когда я выписывался, его уже не было. Был «овощ» какой-то, вялое, безгласное существо, пускающее слюни и переставшее даже узнавать свою жену. Ну, по крайней мере никак на ее посещения не реагирующее… И не один он на моих глазах превратился из человека непонятно во что. И за каждой такой бедой стояла история с утечкой (или подозрением на утечку) какой-нибудь секретной информации. Такие дела.
Так что радуйтесь, люди, своему психическому здоровью и не пренебрегайте замечательным праздником, ему посвященным.
Константин АНДРЕЕВ
Один комментарий к “Эксклюзивная история о прапорщике из спецсвязи”